Вчера представители Следственного комитета при генпрокуратуре сообщили об аресте мэра подмосковного города Озеры Артура Шматко. Чиновник был задержан при получении взятки 3,5 млн. рублей. Теперь ему грозит от 7 до 12 лет лишения свободы.
По мнению экспертов, основными жертвами объявленной кампании – а в сентябре исполнится 9 месяцев с тех пор, как в России вступил в силу закон «О противодействии коррупции» – становятся чиновники средней руки. При этом, по данным МВД, до 27 тыс. рублей выросла средняя сумма взятки. Эксперты утверждают, что министерство назвало нижний порог, и настоящая коррупция исчисляется миллионами долларов. Но таких сумм в отчетах правоохранителей о заведенных уголовных делах мы пока так и не увидели.
Президентский антикоррупционный закон, наверное, впервые за последние годы, неожиданно подвергся на Охотном Ряду заметной корректировке. Как рассказывали «НИ», после редакции парламентского большинства из закона исчезла норма о том, что чиновники должны докладывать начальству о коллегах, которые имеют какое-то отношение к коррупционным действиям. Также депутаты отказались упростить порядок привлечения к уголовной ответственности их самих и членов Совета Федерации, судей и других категорий лиц, имеющих иммунитет. Так или иначе, а закон все-таки был принят, и в прессе ежедневно стали появляться отчеты о выявлении злостных коррупционеров и взяточников. Девять месяцев – достаточный срок для подведения первых итогов.
Глава Центра антикоррупционных исследований Transparency International Елена Панфилова рассказала «НИ», что «для того чтобы побороть коррупцию в России, нужно, «чтобы прошел не человеческий срок беременности в 9 месяцев, а как минимум слоновий». Эксперт утверждает, что коррупционеров в стране «осталось столько, сколько было в прошлом году», да и число их выявлений осталось на том же уровне. «Может быть, немного раскрытие коррупционных преступлений увеличилось, но это правоохранительные органы начали стремиться не разочаровать президента, потому что все боятся получить по шапке», – говорит г-жа Панфилова. Между тем, эксперты отмечают, что бороться правоохранители начали в основном с «мелкими пешками» – простыми районными чиновниками, мэрами маленьких городков (вроде мэра города Озеры) – и ловят они их исключительно при получении взяток от населения. «А основные и самые крупные рынки коррупции – это распределение бюджетных средств, управление федеральной собственностью, распределение природных ресурсов, сфера госзаказов», – говорит «НИ» председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.
Мэры же и мелкие чинуши становятся «жертвами плановой борьбы». «Ловят их показательно, так как они более доступны для правоохранителей, чем федеральная власть. А кроме того, борьбу с коррупцией используют избирательно: где-то ослушался мэр, не то сказал, не угодил губернатору – все. Сразу коррупционер, а если идет в ногу со всеми – то на его преступления могут и глаза закрыть», – поясняет «НИ» член Комиссии Госдумы по законодательному обеспечению противодействия коррупции Виктор Илюхин.
В свою очередь, президент фонда «ИНДЕМ» Георгий Сатаров добавляет, что «даже если количество отловленных коррупционеров увеличится вдвое по сравнению с прошлым годом, это будет все равно ничтожно малая цифра». Эксперт напомнил, что, по данным генпрокуроры, в 2008 году в стране было выявлено где-то 200 тыс. преступлений коррупционной направленности. Однако осуждены по соответствующим статьям Уголовного кодекса были только 1,3 тыс. человек. И все они попались на бытовой коррупции – каждый третий осужденный был работник милиции, каждый пятый – медработник, каждый десятый – преподаватель школы или вуза. «Сегодня особых изменений в области борьбы с коррупцией я не нахожу и считаю, что вся эта кампания временная и совершенно неэффективная», – заключил г-н Сатаров.
Впрочем, Елена Панфилова с таким радикальным выводом не согласилась. Она говорит, что плюс от принятия этой инициативы в том, что о борьбе с коррупцией постоянно говорят руководители страны. «Раньше часто бывало, что тему коррупции поднимут, пообещают ее искоренить, а через месяц забывают об этом. Сейчас же президент постоянно напоминает об этом то в своем блоге, то в телеинтервью. И глядишь – в чиновных рядах появляется тоже стремление что-то делать», – заявил г-жа Панфилова.
Действительно, представители власти спешат поделиться своими соображениями о том, как искоренить взяточничество и воровство в рядах госслужащих и правоохранителей. Так, на прошлой неделе глава МВД России Рашид Нургалиев заявил, что дает своим подчиненным «один месяц на принятие неотложных мер по искоренению коррупции в наших рядах». Незадолго до этого свои методы борьбы с бытовой коррупцией в рядах ГИБДД озвучил и губернатор Пермского края Олег Чиркунов. Он предложил выплачивать денежную компенсацию автовладельцам, у которых гаишники на дороге вымогали взятку. Впрочем, позднее губернатор решил ввести мораторий на свое предложение о компенсациях, но не на сбор сведений о взятках. А на этой неделе г-н Чиркунов продолжил борьбу с коррупцией в своем блоге – он обвинил краевую милицию в воровстве и «крышевании» бизнеса. Однако дальше всех в благих намерениях зашел спикер Совета Федерации Сергей Миронов. В начале августа он в рамках борьбы с коррупцией предложил ввести декларирование расходов не только для чиновников, но и для простых граждан. Спикер убежден, что любая покупка стоимостью свыше 200 тыс. должна фиксироваться. Елена Панфилова признает, что «это, к сожалению, не то, чего все ожидали. Люди думали, что закон примут – и пойдут реальные дела против коррупционеров. Но этого не могло произойти в столь короткий срок.
Наша коррупция значительно больше, чем некое явление, с которым можно справиться только принятием закона, даже если он очень хороший», – заключила правозащитница. Впрочем, только подобными неординарными предложениями борьба с коррупцией за 9 месяцев, конечно, не ограничилась. 2 августа вступил в действие закон о проведении Антикоррупционной экспертизы законов. Он вводит понятие «коррупционные факторы», под которыми понимаются положения законов и других правовых актов, созданных чиновниками. К примеру, к таковым могут быть причислены положения законов, содержащие «неопределенные, трудновыполнимые или обременительные требования к гражданам и организациям и тем самым создающие условия для проявления коррупции».
Так или иначе, а этому закону работать в том виде, в каком он был принят, тоже не суждено. На прошлой неделе правительство РФ на треть урезало число примет подозрительных «коррупционноемких» законов. То есть количество поводов, по которым проверяющие смогут хватать нечистоплотных чиновников, будет теперь не 17, как планировалось изначально, а 12. Причем решили не считать коррупциогенным такой фактор, как «отсутствие ответственности должностных лиц и госслужащих за действия (или бездействие), отсутствие указания на виды контроля (в том числе общественного) за действиями органов власти, отсутствие норм, предусматривающих раскрытие информации о деятельности органов власти». «Мне нравится только сама идея этого нововведения, по которой можно найти те дырки в законопроектах, через которые могут просачиваться коррупционные возможности, и их залатать до того, как они стали законами. Но то, как обкорнали эту идею в Минюсте – это ужасно», – говорит «НИ» Елена Панфилова. По ее словам, отсутствие возможности делать независимую экспертизу документов и законов, которая бы рассматривалась на равных с экспертизой государственной, а также сужение перечня коррупциогенных рисков «выхолащивает суть этой инициативы».
Однако, по словам экспертов, есть и негативные стороны развернувшейся борьбы с коррупцией. Эксперты отмечают, что после принятия президентского закона за 9 месяцев существенно выросла сумма взяток. В департаменте экономической безопасности МВД РФ недавно рассказали, что средний размер взятки в РФ увеличился по сравнению с прошлым годом почти втрое и превысил 27 тыс. рублей. Елена Панфилова говорит, что тут сыграл и такой фактор: кампания по борьбе с коррупцией совпала с финансовым кризисом. И сложно говорить о том, из-за чего выросла взятка – «из-за страха быть пойманным или из-за того, что цены на все выросли». «Ведь примечательно, что взятка выросла не столько в секторе бытовой коррупции, сколько в секторе коррупции деловой и административной, которая связана с банковской сферой, с контролем за экономическими процессами, со средним и малым бизнесом», – говорит эксперт. Впрочем, в бытовой коррупции берут тоже больше. В свою очередь председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов говорит, что сумма в 27 тыс. «начальная», «так как, например, высокие должности продаются за несколько десятков миллионов долларов».
Кира Васильева
Источник newizv Иллюстрация и текст - с - www.newsland.ru
|
